— Я не могла помешать этому. Она позвонила мне, чрезвычайно взволнованная, потому что она только что поговорила с Тарой по телефону, и Тара сказала ей, что она думает, что между тобой и Джеком Тревисом кое-что могло бы произойти. И теперь они обе хотят знать то, что именно происходит.

— Я ничего не обязана им объяснять, — вспыхнула я, заливаясь румянцем. — Я имею на это право, Лиза. Я устала от путаных действий Тары, и мне жаль, что мама даже не интересуется своим внуком, зато очень даже интересуется моей сексуальной жизнью!

Слишком поздно я поняла свой промах, и я закрыла рот рукой.

— У тебя с Джеком Тревисом сексуальные отношения?

— Конечно, нет.

Я почувствовала, как губы Джека мягко прошлись по моей шее, и задрожала. Держа телефон около груди, я повернулась, чтобы встать перед ним.

— Ты должен идти, — сказала я ему строго.

Я поднесла телефон к уху.

— Он там с тобой? — спросила Лиза.

— Нет, это электрик. Он хочет, чтобы я подписала кое-что.

— Хочу здесь, — пробормотал Джек, и провел моей свободной рукой по своему телу.

— Уйди, — пробормотала я, толкая его в твердую грудь. Он не сдвинулся с места, только отставил мои очки прочь, и протер пятнышко на них низом своей футболки.

— У вас на самом деле все это серьезно? — спросила Лиза.

— Нет. Это пустые, бессмысленные, чисто физические отношения, которые не значат абсолютно ничего.

Я вздрогнула, поскольку Джек наклонился, чтобы прикусить мочку моего уха в отместку.

— Остынь! Элла, ты думаешь, что смогла заставить его причислить себя к одному из его друзей? Я имею совсем другие сведения.

— Я должна идти, Лиза. Я должна навести порядок и выяснить что к… о, черт, я перезвоню тебе позже.

Я повесила телефон и отняла свои очки у Джека.

Он последовал за мной, поскольку я побежала к спальне.

— Что ты делаешь?

Я сдернула подушки и стала застилать разрушенную кровать.

— Моя мать может появиться здесь в любую минуту, а все это похоже на то, что у нас тут была оргия.

Я сделала паузу, достаточно долгую, чтобы впиться в него взглядом.

— Ты должен идти. Я имею в виду именно это. Совершенно невозможно, чтобы ты встретился с моей матерью.

Я бросила подушки на кровать. Поспешно метнувшись назад в гостиную, я смахнула вещи в гигантскую плетеную корзину, и запихнула ее в туалет.

Селекторная связь на двери подала звуковой сигнал. Это был консьерж, Дэвид.

— Мисс Варнер. К вам посетитель. Это…

— Я знаю, — сказала я резко, признавая свое поражение. — Пропустите ее.

Повернувшись к Джеку, я увидела, что он собрал Люка и обнимал его, прижав к груди.

— Что я могу сделать, чтобы избавиться от тебя?

Он улыбнулся. — Ни черта.

Приблизительно через две минуты я услышала сильный стук в дверь.

Я открыла ее. Это была моя мать, в полном макияже и на высоких каблуках, в аккуратном красном платье, которое демонстрировало фигуру женщины наполовину моложе ее. Она плыла в облаке духов из универмага, обняла и поцеловала воздух около меня, и встала позади, чтобы дать мне оценить ее взглядом.

— Я устала ждать приглашения, — она сказала мне, — поэтому решила взять быка за рога. Я не позволю тебе и дальше держать моего внука так далеко от меня.

— Теперь ты решила стать бабушкой? — спросила я.

Она продолжала осматривать меня.

— Ты прибавила в весе, Элла.

— На самом деле, я потеряла несколько фунтов.

— Это хорошо для тебя. Еще немного, и ты вернешься к нормальному размеру.

— Размер восемь вполне нормален, мама.

Она кинула на меня любящий упрекающий взгляд.

— Если ты так чувствительна к этой теме, я не буду упоминать это больше.

Ее глаза театрально расширились, поскольку Джек приблизился к нам.

— Ну, и кто это? Почему ты не представишь меня своему другу, Элла?

— Джек Тревис, — пробормотала я, — а это моя мать.

— Канди Варнер, — прервала она, бросившись с объятием, и сдавливая ребенка между ними. — Мы не нуждаемся в рукопожатиях, Джек… Я всегда была без ума от друзей Эллы. — Она подмигнула ему. — И они всегда были без ума от меня.

Она вырвала ребенка от его рук.

— И вот мой драгоценный внук… о, я не знаю, почему я позволяю Элле держать тебя далеко от меня настолько долго, сладкий мой.

— Я говорила тебе, что буду рада, если ты захочешь нянчить его в любое время, — пробормотала я.

Она игнорировала эти слова, ринувшись в квартиру.

— Здесь очень удобно. Я думаю, что это настолько замечательно, что вы двое заботитесь о Люке, пока Tара отдыхает на курорте.

Я последовала за нею. — Она находится в клинике для людей с психологическими и эмоциональными расстройствами.

Моя мать подошла к окну, чтобы проверить открывающийся вид.

— Не имеет значения, как ты называешь это. Звезды Голливуда делают это каждый раз, когда нуждаются в небольшом спасении от стресса, так что они придумывают какую-нибудь искусственную проблему, и попадают туда, чтобы расслабиться и позволить баловать себя в течение нескольких недель.

— Это не искусственная проблема, — сказала я. — Tара…

— Твоя сестра немного напряжена, вот и все. Я на днях смотрела программу о кортизоле, который является гормоном напряжения, и они сказали, что пьющие кофе имеют намного больше кортизола, чем средний человек. И я всегда говорила, что ты и Tара пьете слишком много кофе, вы обе.

— Я не думаю, проблемы Тары, или мои, произошли из-за слишком большого количества кофе, — сказала я мрачно.

— Я уверена, что вы сами навлекаете на себя проблемы. Вы должны подняться над ними. Подобно мне. Только потому, что со стороны вашего отца была слабоумные, не подразумевает, что вы должны быть такими же.

Пока моя мать болтала, она блуждала по квартире, смотря на все с внимательностью страхового эксперта. Я тревожно наблюдала за ней, стремясь забрать ребенка.

— Элла, ты должна была сказать мне, что живешь здесь.

Она бросила благодарный взгляд на Джека.

— Я хочу поблагодарить вас за помощь моей дочери, Джек. У нее пылкое воображение, кстати сказать. Я надеюсь, что вы не верите всему, что она говорит. Когда она была ребенком, она сочиняла такие истории…, если вы хотите узнать реальную Эллу, вы должны поговорить со мной. Почему бы вам ни пригласить нас всех на обед, и мы познакомимся поближе? Сегодня вечером было бы прекрасно.

— Прекрасная идея, — сказал Джек легко. — Давайте сделаем это когда-нибудь. К сожалению, сегодня вечером у Эллы и меня другие планы.

Моя мать вручила мне ребенка.

— Возьми его, дорогая, у меня новое платье. Он может срыгнуть.

Она изящно села на диван и скрестила свои длинные стройные ноги.

— Хорошо, Джек, я последняя, кто вмешается в чьи-либо планы. Но если вы становитесь близким человеком моей дочери, я чувствовала бы себя более уверенно, если бы узнала вас и ваше семейство немного лучше. Я хотела бы встретить вашего отца, и познакомиться с ним.

— Ты опоздала, — сказала я. — У его отца уже есть подруга.

— Элла, дорогая, я не имела в виду…

Она слегка засмеялась и стрельнула в Джека сочувствующим заговорщический взглядом, «с кем мы должны иметь дело», и ее тон стал невыносимо сладким.

— Моя дочь всегда обижалась на то, что мужчины предпочитали ее мне. Я не думаю, что она приводила домой хоть кого-то, кто не предпочел бы ее мне.

— Я только однажды привела домой кого-то, — сказала я. — Этого было достаточно.

Она кинула на меня угрожающий взгляд и засмеялась, широко раскрыв рот.

— Неважно, что говорит Элла, — сказала она Джеку, — не верьте ни единому слову. Спросите лучше у меня.

Всякий раз, когда моя мать была рядом, действительность преображалась, как в кривом зеркале. Безумным считался тот, кто был частым клиентом кафе «Старбакс», размер восемь был стадией тучности, которая требовала медицинского вмешательства, и любой мужчина, которого я приводила домой, ясно должен был понимать, что ему досталась второразрядной копия Канди Варнер. И что бы я ни делала, или говорила, все могло быть удобно переписано, чтобы перевернуть все, ради подтверждения ее точки зрения.