Я подумала и кивнула.

— Думаю, что младенцы исключение.

— А как насчет Дэйна? Вы с ним вместе уже давно.

— Да, но в последнее время я стала осознавать, что отношения-то есть, но они никуда не ведут. Как неуправляемый автомобиль на дороге.

И я рассказала ей о наших свободных отношениях, и о том, что Дэйн сказал, что если он попытается хоть в чем-то меня ограничить, то я его брошу.

— И бросила бы? — спросила Хевен, придерживая дверь кафе, пока я закатывала коляску внутрь. Нас окутала живительная прохлада.

— Не знаю, — честно ответила я, наморщив лоб. — Возможно, он прав. Возможно, я нечто большее мне просто не по силам. Может быть, у меня аллергия на обязательства.

Я остановила коляску у крошечного столика, сложила у нее гофрированный верх и бросила взгляд на Люка, который сучил ножками, радуясь прохладе.

Все еще стоя, Хевен изучала детское меню на доске объявлений. Ее ослепительная усмешка напомнила мне ее брата.

— Не знаю, Элла. Возможно, это стародавняя психологическая проблема, а возможно… ты просто пока не встретила того самого парня.

— И не нужно нам никаких тех самых парней, — заворковала я, склонившись над ребенком, — кроме тебя, мой молочный язычок, — Я поймала крошечные босые ножонки и поцеловала их. — Есть только ты, и вся моя страсть брошена к твоим к маленьким потненьким ножкам.

Я почувствовала, как Хевен легонько похлопала меня по спине, огибая стол.

— Ты знаешь, о чем я подумала, Элла… кроме того, что я собираюсь заказать мятное мороженое и капучино со взбитыми сливками, посыпанное шоколадной стружкой? Я подумала, что в нужных обстоятельствах ты сможешь повести тот автомобиль куда и когда посчитаешь нужным.

Джек фигурировал во множестве воспоминаний Хевен о детстве. Как старший брат, он поочередно был то героем, то злодеем. Чаще злодеем. Но сейчас, во взрослой жизни, в семье со сложными взаимоотношениями, между ними установились доверительные отношения.

По мнению Хевен их старший брат Гейдж всегда был средоточием жестких отцовских требований, высочайших похвал и непомерных амбиций. Единственный ребенок от первого брака Черчилля Тревиса, Гейдж, упорно трудился, чтобы заслужить одобрение отца и стать безупречным сыном. Он был серьезен, деловит, сверхответственнен, прекрасно зарекомендовал себя в элитной закрытой школе, а позже закончил UT — Университет Техаса — и Школу бизнеса в Гарварде. Но он не был таким упрямым ослом, каким был их отец. Он был добр от рождения и снисходительно относился к человеческим слабостям, что было совсем несвойственно Черчиллю Тревису.

Второй брак Черчилля оборвался со смертью его жены Авы. В этом браке на свет появилось трое детей: Джек, Джо и Хевен. Так как Гейдж уже взял на себя основную ношу отцовских надежд и обязательств, у Джека были полно возможностей, чтобы вволю играть, вытворять все, что ему заблагорассудится, проказничать, заводить друзей. Он всегда первым начинал драку, но и первым же потом протягивал руку своему противнику. Он занимался всеми видами спорта, какие только были возможны, очаровывал своих учителей так, что они выставляли ему оценки более высокие, чем он заслуживал, назначал свидания самым симпатичным девочкам в школе. Он был верным другом, который всегда платил по своим долгам и никогда не нарушал обещаний. Ничто не могло взбесить его больше чем, если кто-то либо заключал сделку, а потом не выполнял ее.

Когда Черчилль решал, что не мешало бы напомнить своим младшим сыновьям, что такое тяжкий труд, он заставлял их укладывать дерн под жарким южным солнцем Техаса, или вручную возводить каменную стену по периметру их владений. И заставлял работать до тех пор, пока мускулы ребят не загорались огнем, а темный загар не ложился на кожу в несколько слоев. Из всех троих мальчиков только Джек действительно наслаждался работой на открытом воздухе. Пот, грязь, физическая нагрузка, были для него своего рода очищением. Он чувствовал потребность испытать себя на земле, на природе, потребность, проявившуюся в пожизненной любви к увлечениям на свежем воздухе: к охоте, рыбалке, ко всему тому, что позволяло сбежать от кондиционированного изобилия Ривер Оукс.

Хевен была избавлена от специфических уроков отца. Вместо этого ей постоянно приходилось выслушивать поучения своей матери относительно воспитания девочки как леди. Само собой разумеется, Хевен была девчушкой-сорванцом, хвостиком таскающимся за тремя своими братьями. Из-за существенной разницы в возрасте между Хевен и Гейджем, тот взял на себя в некотором роде отеческую роль, вставая на ее защиту, если он считал это необходимым.

Но Джек воевал с Хевен из-за тысячи причин. Как-то раз, она без приглашения вошла в его комнату и без спроса поиграла с его железной дорогой. В отместку, он дал ей покурить индейскую трубку и когда она об этом проболталась, отец порол Джека ремнем до тех пор, пока Хевен не заплакала. Воспитанный на техасских представлениях о мужественности, Джек гордился тем, что не проронил ни единой слезинки. Позже Черчилль сказал Аве, что Джек самый упрямый мальчишка из всех ему известных. Такой же чертовски упрямый, как и я, сказал отец, разочарованный тем, что не может справиться с непослушным Джеком, так же, как он справлялся с Гейджем.

Хевен рассказывала, что очень страдала, когда Гейджа, ее кумира, отправили в школу. Но, вопреки ее опасениям, Джек в отсутствие брата ее не доставал. И когда она как-то плача пришла домой, потому что один мальчика в школе задирал ее, Джек выслушал ее, сел на велосипед и поехал разбираться с ее проблемами. И больше этот хулиган никогда не беспокоил Хевен. И даже близко к ней не подходил.

Они потеряли связь друг с другом, когда Хевен вышла замуж за человека, которого не одобрил ее отец.

— Я никому не рассказывала, через что я прошла, — печально сказала она. — Я тоже довольно упряма. И слишком горда, чтобы позволить всем узнать, какую ошибку я совершила. А к тому времени, когда мой муж свел на нет мою уверенность в себе, я уже слишком боялась и стыдилась попросить помощь. Но, в конце концов, мне удалось вырваться, и Джек предложил мне работу, чтобы я могла встать на ноги. Мы стали друзьями… скорее, даже приятелями… какими никогда не были раньше.

Мне было любопытно, что означало «мне удалось вырваться», так как я подозревала, что в виду имелось нечто очень важное. Но об этом можно будет поговорить в другое время.

— А что ты думаешь о его отношениях с женщинами? — не удержалась я. — Он когда-нибудь угомонится?

— Несомненно. Джеку нравятся женщины, я имею в виду, он действительно любит их, но это не означает, что, он некий браконенавистник, который стремится оставить как можно больше меток на столбике кровати. Просто он не намерен связывать себя до тех пор, пока не встретит ту, которой сможет доверять.

— Это из-за женщины, которая вышла замуж за его лучшего друга?

Он стрельнула в меня невинным взглядом.

— Он рассказал тебе об этом?

Я кивнула.

— Джек почти никогда не упоминает о ней. Это было для него тяжелым ударом. Если Тревисы в кого-то влюбляются, то они влюбляется очень сильно. И испытывают чрезвычайно глубокие чувства. Не все готовы к подобного рода отношениям.

— Как и я, — ответила я со слабым смешком, хотя что-то во мне отторгало этот образ. Вряд ли я когда-либо захочу узнать глубоко чувствующего Джека Тревиса.

— Думаю, что он очень одинок, — сказала Хевен.

— Но он же так занят?

— Я думаю, что самые занятые люди чаще всего самые одинокие.

При первой же возможности я сменила тему беседы. Разговор о Джеке Тревисе сделал меня беспокойной и какой-то раздражительной, как всегда бывает со мной, когда я начинаю желать что-то, от чего мне будет плохо.

Каждую ночь я разговаривала с Дэйном по телефону, рассказывая ему о моем новом окружении и о Люке. Хотя Дэйн не хотел иметь к ребенку никакого отношения, он, конечно, не возражал слушать о Люке и о том, как о нем я забочусь.